Время и мы. № 140 (1998)

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЗА

• Виталий РАПОПОРТ. Три рассказа
• Владимир ХАНАН. Что вижу, то и пишу

ПОЭЗИЯ

• Александр АЛЕЙНИК. Другое небо
• Андрей ГРИЦМАН. Бормотать стихи, сойти на нет

РОССИЯ НА ПЕРЕПУТЬЕ

• В. БОРИСОГЛЕБСКИЙ. 2000 год и будущий лидер России

АМЕРИКА В ЗЕРКАЛЕ ИСТОРИИ

• Евгений МАНИН. «Самоочевидное предназначение»

ЛИТЕРАТУРА И ПОЛИТИКА

• Иосиф КОСИНСКИЙ. Прах и пепел эпохи
• Юрий ДРУЖНИКОВ. Венки и бюсты на каждом абзаце
• Фридрих ГОРЕНШТЕЙН. Издатель и писатель

ЭССЕИСТИКА

• Манук ЖАЖОЯН. Слава. Девятый вал «четвертой волны»

ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

• Артур КЕСТЛЕР. Тринадцатое колено

НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

• Анна ТООМ. Поэт - о литературе, времени и о себе
• «Как ничтожно кончается эпоха...» (Дневники Павла Антокольского с 1964 по 1968 год)

ВЕРНИСАЖ «ВРЕМЯ И МЫ»

• Бойся лжемессию. Художник Давид Мирецкий

ИЗ ДНЕВНИКОВ ПАВЛА АНТОКОЛЬСКОГО

23 марта.
С утра на Пахре. Привез нас Владимир Михайлович на нашей машине. Только мы ввалились, пришла Белла — в большом возбуждении, в слезах. Действительно, стало тяжело в том доме. Юра — безусловный хам: испорченный воспитанием и обожанием матери, ко всем равнодушный и в конце концов просто невоспитанный человек. Старики — оба нервны, все принимают близко к сердцу и по обычаю кровных родных склонны обвинять в недостатках и пороках сына (или пасынка) все ту же Беллу. Она умна, наблюдательна и, конечно, видит все это слишком зорко и ясно. В последние дни были какие-то уж совсем тяжелые столкновения. Коротко — она решила уйти. Куда глаза глядят. Потому что идти соб¬ственно некуда. На несколько дней решила остаться у Россельсов7. Мы настойчиво звали остаться у нас — в Москве или здесь. Вообще, она-то найдет приют и ласку, и заботу у многих людей. Но все-таки за нее очень боязно. Уж очень неуравновешенный человек. И сама же тянется к неблагополучию, к горю, к несчастью — дескать это необходимо для работы!
Сможет ли, захочет ли вернуться Белла обратно к Нагибиным, — это совершенно неизвестно. Ее «бунт» во многом вынужден. Она заявляет, что ей надоело быть «замужем за тремя», надоело быть домработницей, жить без своей комнаты... Все это простые и справед¬ливые претензии. В течение долгого времени мы сами были свидетелями какого-то слепого и прямо напыщен¬ного эгоизма и матери, и сына, да и отчима, хотя он как раз добрее и умнее всех в доме.

5 апреля.
Который раз возвращаемся к ужасному ленинград¬скому суду над молодым поэтом Бродским. К сожа¬лению, совсем не знаю его стихов. Но решительно все говорят, что он одаренный человек. Суд был обставлен гнусно. Над дверьми суда висел плакат: здесь судят тунеядца. Письма Чуковского и Маршака были прочита¬ны вслух и не возымели никакого действия на судью (женщина) и заседателей, которые вели себя вызываю¬ще грубо, орали на подсудимого Бродского и в конце концов дали ему пятилетнюю высылку из Ленинграда. Мало того, Эткинда и Адмони, защищавших парня, «про¬работали» потом в ленинградском СП. Невозможно по¬нять, кому и зачем требуется это издевательство над трудом писателя, т.е. над всей интеллигенцией. Каждый день и час приходишь заново в отчаянье — причин хоть отбавляй...